Что главное в жизни? Ответов на этот вопрос столько же, сколько и вопрошающих. Но , взяв быка за рога, скажу сразу: главное в жизни – это свобода как факт осознания человеком собственного предназначения, как прямое видение смысла жизни и истории, своего места в них. Отношением к свободе измеряется степень человеческого в homo sapiens. Исторически так сложилось, что именно Франция явила миру пример уникального социального эксперимента по освобождению общества от пут внутреннего рабства.
Первый макам: Кровь Людовика
Известно выражение «История человечества есть история войн». Какими бы грязными ни казались внешние политические причины войн, в них таится воля к свободе. К революциям это относится в еще большей степени. Любая революция – это сакральный ритуал восстановления глобальной справедливости, удар по неприступным бастионам мирового зла.
Первой ласточкой в этой мистерии духа явилась Великая французская революция 1792 г., свершившая дотоле немыслимое: свержение монархии и казнь короля. Это нас, циников, привыкших к частым экзекуциям незадачливых правителей, ничем уже не удивить.
Но в XVIII веке это было на грани невозможного: монарх олицетворял незыблемый мировой порядок, божественность коего не подвергалась сомнению, места господ и рабов были навеки предопределены свыше и каждый смертный обязан был знать свое место в иерархии общественного бытия. И вдруг – революция: взятие Бастилии, Декларация прав человека и гражданина, провозглашение республики, казнь Людовика XVI...
Это был не просто вызов богам – это было разрушение дотоле неприкосновенной иерархии социального космоса. Небеса рухнули на землю. Революционный лозунг «Свобода, равенство, братство» открыл человечеству новую эру: эру возможности обрести справедливость не где-то в загробном мире, а здесь и сейчас.
Можно ли было избежать пролития крови добронравного Людовика, могли ли двести лет спустя русские большевики обойтись без убийства мягкотелого Николая II?
Согласно сверхчеловеческой логике революции – нет! Ибо короли и цари – не просто люди: они – символы прежнего, обветшавшего порядка. Их казнь – вскрытие алхимической субстанции их ветхой крови необходимое жертвоприношение, без которого весь ритуал не получил бы сакральной легитимности и завоевания революции оказались бы под угрозой.
Второй макам: Просвещение
Французская революция дала первый импульс к цепочке освободительных деяний нового человека. Она создала условия для дальнейшей эмансипации духа. Завоевания революции интеллектуально закрепила эпоха Просвещения, чьи принципы легли в основу французской Декларации прав человека и гражданина. Все мы, современные люди, являемся детьми Нового времени, начавшегося именно тогда – в период деятельности Дидро, Вольтера, Монтескье, Руссо...
Эти мыслители прочертили границу между миром захолустья и новым космосом критического мышления. Теперь мы уже не можем все принимать на веру и полагаться на случайность, оправдывая собственную интеллектуальную лень пиететом перед волей Провидения. Привычка к слепой вере уступила место уважению к доводам Разума.
Власть покинула территорию религии. Декарт, Бэкон, а позже и все французские просветители энциклопедисты научили человека уважать в себе яростную волю к свободе и непреклонное стремление быть человеком, а не животным в человеческом обличье.
Третий макам: Маркиз де Сад
Пожалуй, самое экстравагантное дитя революции – незабвенный маркиз де Сад с его идеями «свободной, слишком свободной» любви. Имя этого деятеля контркультуры давно стало нарицательным, наводя ужас на добропорядочных розовощеких обывателей, падающих в обморок при чтении его опусов. Само слово «садизм» происходит от имени маркиза, исповедовавшего культ абсолютной, без ограничений, свободы, а наиболее подходящей сферой применения этой свободы считавшего секс, метафизику жарких половых совокуплений.
На поверхностный взгляд, книги де Сада – это попросту свод сексуальных извращений и актов патологического насилия... Но послание маркиза в другом – в прославлении любовной страсти как неистовой трансгрессии, как безумства познания живых корней бытия. Его слова: «Люди осуждают страсти, забывая, что философия зажигает свой факел от их огня».
Боль и насилие в постели суть знаки переступания границ банального; грубость так же неотделима от нежности, как смерть – от рождения. Ведь когда-то и анальное, и оральное соития считались развратом, а сейчас это допустимые формы любовной игры. В творческом, «сперматическом» воображении де Сада свобода по-французски неотделима от пикантностей «французской любви».
Четвертый макам: Проклятые поэты
Бодлер, Верлен, Готье, Нерваль, Рембо... Безумные лирики. На самом деле их никто не проклинал – они сами «прокляли» этот скучный, бюрократический мир, противопоставив ему эзотерику, рыцарское Средневековье, мифы, алхимию, страсть ко всему необычному, яркому, что разогревает воображение и спасает дух от глупого бытового транса. Жизнь проклятых поэтов – это ослепительно-трагическое бытие внутри незаживающей ментальной раны.
Сопротивление среды было столь яростным, что заставляло их обращаться к наркотикам и алкоголю как единственным средствам переключения внимания на вещи более тонкие и важные. Саморазрушение, воля к смерти, культ отсроченного самоубийства – вот стратегии отчаянного броска в огонь свободы. Таковы уроки «креативного проклятия» от лучших людей Франции XIX столетия.
Пятый макам: Марсель Дюшан
Дюшан – основоположник современного искусства, и этого уже более чем достаточно. Выставив в 1915 г. писсуар, купленный им в магазине и названный «Фонтан», он перевернул все представления об искусстве, история которого разделилась на эпохи до Дюшана и после него. Смело пририсовывал усики Джоконде; провозглашая «Эрос – это жизнь», переодевался в женщину и подписывал свои работы «Роза Селяви».
Всю жизнь занимался тем, чем хотел, гордясь: «Меня более всего удовлетворяет в жизни то, что я никогда не работал для того, чтобы выжить». Вот меткие слова Октавио Паса о нем: «Дюшан по сути шут. Свобода – это не знание, а то, что за знанием. Состояние духа, которое не просто выносит противоречия, но видит в них свой исток и основу. Святые не смеются и не смешат, тогда как у истинных мудрецов одна забота: помочь нам своими мыслями рассмеяться, а своими шутками – задуматься».
Шестой макам: 1968 год
Опять революция! На этот раз студенческая. Молодежи надоела «правильность» буржуазного уклада, предсказуемость социальных ролей. Этика богачей отравляла воздух мнимого благополучия, оттеняя фальшь консервативных ценностей. И самая чуткая часть общества – молодежь первой почувствовала предательство идей Великой французской революции, лозунга «Свобода, равенство, братство».
И вот, благодаря знаменам, а потом и крови (в уличных столкновениях между студентами и полицейскими было ранено около 600 человек) улицы Парижа окрасились в красное – цвет коммунистических движений. Левые интеллектуалы – профессора Сорбонны, Сартр, Фуко и др. – поддержали молодежь и встали с нею плечом к плечу; лучшие люди Первой республики пристально следили за тем, чтобы однажды поднятое знамя Свободы не пало!
Седьмой макам: «Шарли Эбдо»
Самый скандальный еженедельник, высмеивающий традиционные, в частности, религиозные ценности. На первый взгляд, деятельность его карикатуристов – кощунство чистой воды. На самом же деле они тестируют современное общество на предмет терпимости и внутренней свободы: кто чист душой и свободен от внутренних идолов, тому не страшны никакие внешние провокации.
Это – высочайший уровень свободы, перекликающийся с девятой ступенью посвящения в учении исмаилитов, на которой посвященный постигает последнюю тайну бытия: «Истины нет, все разрешено». То же самое и в доктрине английского мага Алистера Кроули: «Делай все, что хочешь».
Разумеется, только незрелая душа воспримет эти формулировки как приглашение к вседозволенности и распутству. Тут речь идет о высочайшем уровне постижения, когда человек, открыв Закон внутри себя, обретает безупречность в мысли, слове и действии. Это уже приближение к абсолютной свободе.
